Джудит О`Брайен - Твой нежный взгляд
– Ага! – заметила Селия, обращаясь к Брендану. – Они меня хотят оглушить! Так я и думала!
Официанты проворно разливали суп по тарелкам, держа крышки в левой руке, а правой ловко орудуя половником. Они чем-то напоминали средневековых рыцарей со щитами и мечами.
После того как всех обслужили, наступила пауза. Главный распорядитель едва заметно кивнул подчиненным – даже не кивнул, а так, слегка наклонил массивную голову. Официанты тут же, как по команде, со звоном прикрыли крышками теперь уже пустые супницы. Подняв свою ношу высоко над головой, их колонна торжественным шагом направилась на кухню за следующим блюдом.
– Надо будет сказать вашей тетушке, что мы ели черепаховый суп, – услышала она над ухом голос Брендана.
Обед прошел под звуки гонга и перезвон крышек, тарелок и бокалов, наполняемых перед каждой подачей блюд. Неясное жужжание голосов и бренчание столового серебра слились в сплошной гул.
Жареная дичь следовала непрерывным потоком – утки, ржанки, короткошеие бекасы и перепелки. За ними – пироги и пудинги, гладкие и мясные. Блюда из мяса, с оливками, грибами, помидорами, гусиной печенкой и пирожками, изысканные вина и искусно приготовленная выпечка. Каждое блюдо представляло собой потрясающий по красоте натюрморт, вызывая всеобщий восторг, – и жалко было разрезать и есть такую красоту.
Затем принесли рыбу, у которой вместо глаз были крошечные луковки, сверкающие, как жемчужины. Пирожки с устрицами, украшенные трюфелями, улитки в своих гладких, блестящих «домиках». Блюдам конца и края не было. Мороженое в серебряных чашах и торты, нежные и ароматные, – от известного торта со взбитыми сливками до семислойного произведения кондитерского искусства, украшенного цветами из разноцветных цукатов.
Такого великолепия Селии еще ни разу не приходилось видеть.
Один из ее соседей за столом отрезал себе кусочек жареного гуся, но блюдо тут же забрали и унесли вместе с остальными подносами с почти нетронутой едой.
Интересно, где мистер Стивенс? Мистер О'Нил обратился к ней, и она сделала вид, что слушает, но звуки и образы окружающего великолепия мешали сосредоточиться на его словах.
И вот с этого момента стало происходить что-то странное. Она помнила, как он помог ей подняться, потом все закружилось перед глазами, и вслед за тем Селия очутилась в мягкой постели.
Больше она ничего не помнила...
Селия вздохнула, вдыхая свежий аромат подушки. Наверное, девушки-прачки стирают белье с каким-то особым мылом. Не забыть бы их похвалить – простыни душистые, свежие.
Голова раскалывалась от боли.
– Не хотите ли воды? – раздался рядом мужской голос.
Мужчина!
Селия ахнула и резко села в постели. Эту комнату она никогда в жизни не видела, а в такой роскошной кровати ей сроду спать не приходилось. И рядом с кроватью сидит мистер Брендан О'Нил, полностью одетый, и слегка раскачивается в кресле-качалке. Туда-сюда, туда-сюда. Похоже на бред, подумала Селия. Может, она заболела?
– Вам дурно, мисс Томасон?
Она откинулась на подушки и подтянула одеяло к подбородку.
– Я... но как же... – только и смогла пролепетать она.
– У вас нет подруги по имени Мэри? – небрежно осведомился он, рассматривая свои ногти, затем поднял на нее глаза и снова принялся раскачиваться в кресле.
– Я... нет. У меня нет подруги Мэри, – вымолвила она осипшим от волнения голосом.
– Жаль. Вы ведь отправились к ней в гости.
– Как так?
– Вчера вечером я послал вашей тете Пруденс записку, в которой сообщил, что вы встретили свою подругу Мэри, а потом решили у нее немного погостить и вернетесь сегодня утром. Итак, на вашем месте я бы постарался вспомнить подругу вашей юности. Это поможет избежать неприятностей по возвращении домой.
– Я... – Она сглотнула, прерывисто дыша. – Мэри?
– Нет. Вы – Селия. Имя Мэри я выбрал только потому, что каждый из нас наверняка вспомнит по крайней мере одну знакомую Мэри. Вот почему я не стал называть вашу предполагаемую подругу Бертой или Мадлен.
Говоря так, он продолжал раскачиваться в кресле.
– Ой, – промолвила наконец девушка, зажмурив глаза. Что же с ней произошло вчера вечером?
Сжав обеими руками одеяло, она пыталась вспомнить, но мешала пульсирующая боль в висках. Неужели она... с ним? С Бренданом О'Нилом?
– Вам нехорошо?
Селия медленно открыла глаза.
– Не могли бы вы перестать раскачиваться?
– Да, конечно. Извините.
Наступило неловкое молчание, и он опять стал раскачиваться.
– С вашего позволения, я бы заметил, что вам следовало выпить пунша, мисс Томасон.
Она ничего не ответила, отчаянно пытаясь воскресить в памяти события прошедшего вечера.
– Если позволите, я добавлю еще кое-что. «Вчерашний вечер, – лихорадочно соображала Селия. – Что я делала вчера вечером?»
– Полагаю, нам надо как можно скорее обвенчаться.
– О Господи!
– Так вы согласны?
– Я... – В голове пусто, ни одной мысли. Боже милостивый, что же произошло вчера вечером? Неужели они... Нет, это невозможно. Если бы это случилось, она бы ощущала себя по-другому. Стараясь, чтобы голос ее прозвучал как можно естественнее, она небрежно осведомилась: – А мистер Стивенс уже пришел?
– А вы разве не помните?
– Помню, конечно. – Она больна – это ясно. – Я всего лишь хотела узнать, как обстоят дела... То есть мне хотелось бы знать... словом... Все по-прежнему? Ничего не изменилось?
– Ничего.
– Это... хорошо.
– Боюсь, что вы ошибаетесь, Селия. Вы не против, если я буду звать вас Селия? Мы ведь с вами как-никак помолвлены!
– Нет, неправда!
– Так я могу звать вас Селия, дорогая?
– Да, то есть нет, мы не помолвлены!
– Нам пора ехать. Отправляемся сразу после церемонии.
– Куда?
– На поиски Гаррика.
– Да... конечно, надо его найти. Но для этого не обязательно венчаться.
О'Нил снова принялся рассеянно рассматривать свои ногти.
– Боюсь, что после прошлой ночи это просто необходимо. И чем скорее мы покончим со всеми формальностями, тем скорее отправимся за Гарриком.
– После прошлой ночи? – «Нет, невозможно!» – в ужасе подумала Селия. Неужели такое можно забыть? Да нет, вряд ли! И как они целовались, она совершенно не помнит!
– Селия, разве вы не помните, что произошло сегодня ночью?
Ощущения совершенно такие, как накануне. И это после того, что по идее должно перевернуть всю ее жизнь! Она мотнула головой и поспешила сменить тему:
– А насчет Гаррика... тоже ничего не изменилось?
– Ничего, – ответил он. – Разрешите повторить вопрос, вы не знаете, почему он уехал? Вчера, когда я вас об этом спрашивал, вам это казалось забавным. Потом вы сказали, что догадываетесь, почему он так поспешно бежал, но говорить отказались.
